"Пусть твердят, что пишет каждый в
девятнадцать лет…"
Как многие, я пробовал в разном возрасте свои
силы
в стихосложении. Судить – читателям.
* * *
Мои картины, как мои стихи -
Не шумны, не болтливы, но тихи.
Написаны не красками и маслом,
А той печалью, что с рассветом гасла.
Фигуры явлены и силуэты взяты
Холодным одиночества распятьем.
Их контуры очерченные сухо
Стенокардии пульса стуком,
Не тушью черной, впрок закупленной, -
Сиротства краешком обугленным.
Края стушеваны не мягким мелом,
А мудростью заката зрелой.
И не пастелью тени выстланы, -
Отчаянья и взлета листьями.
И только блики редко бежевым
Вскользь нацарапаны надеждою.
Картины лаком не покрыты вовсе,
Они обрамлены покоем осени.
* * *
Редкие стебли сухие,
Зайца и зверя следы,
Ветра порывы лихие
Через пустые пруды.
Белое, стылое поле,
Леса полоска вдали.
Сколько покоя и воли
Тут раствориться могли.
Белым, как стиранным, вились
Тропы кривые. Легли,
Словно бы судьбы сходились,
Только сойтись не смогли.
В грустном отрезке пространства
Горькой российской глуши,
Лучшего нет нам лекарства -
Слушать, как спят камыши.
Думать и думать о доле,
Правду надеясь найти…
Трудное, долгое поле
Так нелегко перейти.
* * *
Когда переходишь дорогу
посмотри сначала влево…
О женщине, взглянуть помышлявшей влево,
Не говорите грубо. Не лгите!
Дайте душе озябшей хлеба,
Согрейте, укутайте, и терпите.
О женщине, желавшей взглянуть налево,
Не говорите резко или надменно.
О ней, покрытой багряным пледом,
Молитесь коленопреклоненно.
О ней, посмевшей взглянуть налево,
Не позабудьте в холодной лодке,
Спасая из половодья плена,
Петь о ней, о своей находке…
Та, что однажды посмотрит влево,
Переходя дорогу в опасном месте,
Заметит вас. Но скромная дева,
Не обнадежит ни взглядом, ни жестом.
ИМЯ ЕЁ
Словно ненастье в окно простучало,
голубем сердце забилось неровно:
Светлое имя её зазвучало
ночью бессонною безгреховно.
Имя желанное робко шепталось
в уши прохожим, и часто, бывало,
Теплой ладошкою локтя касалось,
цветом на чистом холсте оживало.
Я украшал его буквами улицы,
крыши, фасады, над сценою падуги,
Светом расплёскивал в стёклах и лужицах,
в небе выписывал сочною радугой.
Я рифмовал её имя с медалью,
с солнцем, в восторге плывущим над нами,
С призрачным берегом, с трепетной далью,
с редкими в нашем пути временами.
НА ПЕРРОНЕ
Уходит поезд вдаль.
Его изгиб прощальный
уже не возвратит
нам блеска влажных глаз.
Что он уносит прочь:
всего роман банальный,
иль яркий луч кометы
для каждого из нас.
Уходит поезд вдаль.
Прощая тень вокзалу,
развеет ветер все
осколки редкой речи.
Как пережить разрыв,
которым всё сказали,
и в листопаде дат
последний день отмечен.
Уходит поезд вдаль.
С пустынного перрона
уносит ветер вслед
тепло последней встречи.
Прощаемся –
как будто бы хороним,
а вспоминаем –
вздрагивают плечи…
5 марта 2009 г. – август 2010 г.
ОЖИДАНИЕ
Приходи скорей, сотрясай мосты,
Вскрой артерии в руслах рек,
Не считай границ, нарушай посты,
Плавя ветром последний снег.
Исчеркай лазурь самолетам вслед,
Зазвучи в вышине квартетом,
Начертай под небом остаток лет,
Лейся чистым и нежным светом.
Разбуди траву, горном воструби,
Наполняя природы царство…
Не сломи, не сомни, только пригуби, -
Безраздельно решай и властвуй.
2010 г.
* * *
Звучала музыка негромко.
За окнами - на ветках иней...
Рукою нервной ластик скомкав,
Художник грезил цветом линий.
Он образом незримым бредил,
Мечтою властною влеком...
Но даже близкие, соседи
И не предполагали в нём:
Его раскованности нежной,
Души сердечные мелизмы,
Ранимой, не всегда безгрешной,
Души простые механизмы.
Он чувству новому слова
Искал, их сочетал несмело,
Чтоб сердце робкое посмело
О главном намекнуть едва.
2009-2023
* * *
Волшебной линия была,
Она вела вперед и влево.
Рисунок: юные тела,
У дерева Адам и Ева.
Ни страсти, ни стыда не зная,
Не ведая душевной муки,
Молчат, листы напоминая,
Скрестив бестрепетные руки.
Меж ними третий, без него -
Ни притчи, ни сюжета с лестью.
Вот яблоко! И вкус его
Открыл вдруг жениха невесте…
Лишь искушением и знаньем
Обручены два юных тела.
С тех пор безмерные страданья
Земному суждены пределу.
* * *
Вот еще одна баллада спета,
Тихий звук её в ладонь возьмёшь,
И увидишь: потеряли лето
Для любви. Такое - не вернешь.
Посмотри в опаловое небо,
Вспомни взгляд знакомого лица.
И реши: всё то, что было – небыль?
Дымка, не согревшая сердца?
Чем наполнишь одинокий вечер?..
У реки, в холодных камышах,
Тишина души утраты лечит
Листьями, как письмами шурша.
Впереди не так уж много света
Видно с опустевшего крыльца.
Если хочешь, попроси совета
Ты у обручального кольца.
Осень 2009 г.
• • •
Абрис ажурный прозрачен и ясен,
Рощи рисунок ветвист и прекрасен.
Охрами сумерек строй обрамлен,
Щедрым молчанием тайн напоен.
Черное с золотом – черная осень,
Желтой росой в черноземах разбросана.
Ветром внезапным палитра исправлена,
Чернью серебряной всюду протравлена…
Черная осень. Что в прошлом-то? Спросят:
Где твое золото, кто его носит?
Где те багрянцы, что роща роняла?
На акварель серебра поменяла?
* * *
Возьмёшь ли в руки тонкий переплёт,
И развернешь забытую страницу,
Припомнишь недомолвок вереницу
И новых смыслов бойкий хоровод?
Увидится былое, как сейчас:
Предновогодний гам и оживленье,
И смутное о пламенном томленье,
И блики озорные тайных глаз.
Возможно этот старый переплёт
Напомнит драгоценную вещицу,
И тихой влагой заблестят ресницы.
Или случится всё наоборот?
Былое, как зарницей колыхнёт,
Смутит зима строкою о синице,
И чтобы к прошлому закрыть границы,
Рука на полку книжицу вернёт.
* * *
Когда багрово-желтым покрывалом
Закат укроет хутор на холме,
И тишина на миг сияньем алым
Всё озарит, подумай обо мне.
Не разрушая цепь колец годичных,
Но над рутиной, окунувшей в быт,
Всплыви, теплом руки античной
Коснись меня, пока я не забыт.
Покуда свет за окнами играет,
И вьёт надежды тоненькую нить…
Знай, мне тебя, как силы не
хватает
Смотреть светло, легко дышать и
жить.
* * *
Как слово подобрать? – неуловима
птица.
Взлетит, и синий разрезает
воздух!
И тот сочится янтарным медом
спелого заката.
* * *
Утро раннее,
Сияние благоуханных роз.
С росами расставанье -
долгое высыхание слёз.
* * *
Бог еще не создал вод из праха,
Бог еще задуман даже не был,
Но уже родное чувство страха
Жизнь творило, попирая небыль.
«…Чуя на плечах»* не крылья –
розги,
«Тварь скользкая», осваивая сушу,
Оплодотворив зародыш мозга,
Не подозревала, что зачала душу.
Ей, мятежной, начертались ало
Двойственность природы и метаний:
Быть ли ей разумного началом,
Или человеческих страданий?
Робкая, она росла, и зрея,
Хрупкая, как бабочка крылата,
Защитить себя же не умея, -
Вероломною рукою смята.
От Египта и до Рима в битвах,
Духовенство от начала веку,
О душе борясь, творя молитвы
Жгло и распинало человека.
А теперь о звёздах много зная,
Слепо управляя тела тушей,
Мозг-венец, природу разрушая,
Сам-душа, выматывает душу.
2016
* см. Н. Гумилёв, "Шестое
чувство"
* * *
Видишь ли, - обычное для природы
дело:
Август теснит в дверях,
собравшихся к сентябрю.
Все вовремя отцвело, налилось,
созрело,
Утолило жажду и голод… (О чем, то
бишь, говорю?)
Отдав с урожая налоги, украсив
чело ромашками,
Природа свела на время жаждущих
быть вместе.
Люди, с высоты её величия,
копошатся букашками,
И благодарят, молясь, за оказание
такой чести.
Но чести не скопишь впрок,
закрома не наполнить,
Остается беречь, создателя
благодарить…
Судьба – это долг, который нельзя
не исполнить,
И вина, наказанием, которую не
искупить.
2016
* * *
Пять солнечных ягод изюма
в ладони открытой сверкают.
Пять бусин янтарных
шершавой ладонью согреты.
Пришла виноградная старость
в морщинах нескладных,
Впитавших ушедшее лето
и солнце, и луны и память.
2016
* * *
Шариковая ручка гордится, что не
карандаш,
Но след, оставленный ею, ажурен и
ясен.
И ластиком не сотрёшь, и взамен
ничего не дашь,
Не вырубишь топором, и всякий
обман напрасен.
Лист бумажный гордится, что не
кленовый,
Чист и бел, и многое замаранный,
стерпит.
Не он томится, над ним корпят; а
он, как новый,
Всегда сильнее поэта, верного
слуги Евтерпы.
Что поэту нужнее сухой бумаги и
ручки? –
Хлеб, простая одежда, признанье и
кров,
Впечатления, переживания и прочие
штучки
Ради новых смыслов в сплетении
старых слов.
2016
* * *
Где детские игрушки и забавы,
Кораблики в запруженной канаве,
Где баловство похожее на счастье,
Где беды – не беда, а лишь
ненастья?
Где детский сад, и дача, и
берёзы,
Где горка, санки, синяки и слёзы,
Где стульчик, заменяющий качели,
Где дни, что наконец-то
пролетели?
«Где рисованье, пахнущее клеем»*,
И от акаций желтые аллеи,
Велосипед не трехколесный,
первый,
И на пустяк потраченные нервы?
Где теплые и пахнущие грозы,
И девочке подаренные розы?
* см. Ю. Арабов, «Не пишут писем,
кроме почтальона»
* * *
Мы ушли безлюдною тропинкой
Далеко от любопытных глаз.
Легкой и блестящей паутинкой
Случай у реки опутал нас.
Здесь, где камышей интимны тени,
Тополя холодный отсвет наг.
Вместе, под разбуженной сиренью,
Мы остановили легкий шаг.
Мы ещё не знали, - этот вечер,
Нам пылавший заревом вослед,
Вновь подарит радостные встречи,
Став предтечей многих светлых
лет.
И не знали, - каждый вечер будет
Нам напоминать тот чудный свет…
Жизнь идет, пусть время нас
рассудит,-
Кто был прав, а кто, бывало –
нет.
2011
* * *
Штрих – то оранжевый, то синий,
Но мягко, как движенье кошки,
Волною карандашных линий
Покрыта чистая обложка.
Что в этих разноцветных струях,
Загадочных, намёк скрывая,
Мечтающий о поцелуях,
Мог различить, не называя?
2011
РОЗЫ
Ароматом и влагой полны,
Пробуждаясь от чувственных снов,
Этих нежных цветов лепестки
Откровеннее жеста и слов.
2010
* * *
Всплываешь в памяти моей,
Как отраженье светлых дней.
То, искушая, то виня,
За что ты мучаешь меня?
Прилунной нежности волна
Тобой изведана сполна.
Но вновь неистово маня,
За что ты мучаешь меня?
Движенье медленной руки
Ты даришь слову вопреки.
То, восхищаясь, то кляня,
За что ты мучаешь меня?
Улыбкой ласковой встречаешь,
И ничего не замечаешь:
Любя, целуя и храня,
Уж ты не мучаешь меня.
* * *
Ты знаешь? Ты знаешь. Бывает и
так.
Что лет расстоянья, пространства
разлуки
Не столько приносят разлада и
муки,
Как память про тот необдуманный
шаг.
Как пыль, вытирая с портретов и
рам,
Ты взгляд остановишь,- под
сердцем заколет.
Так зыбкий ледок зарубцованных
ран,
Воспоминанья внезапно расколют.
И хлынет поток, и земля – из-под
ног,
Качнешься, не в силах стоять и
присядешь,
Измучаешься, но простишь и
признаешь,
Что день по-другому сложиться не
мог.
2009
* * *
Наделав небу долги, и составив
подробные описи,
У распахнутой двери, собираясь
съезжать,
Наслаждаюсь вечернего неба
росписью,
И провожаю зарю, потому что
некого провожать.
2009
Комментариев нет:
Отправить комментарий